Неточные совпадения
Артемий Филиппович. О! насчет врачеванья мы с Христианом Ивановичем взяли свои меры: чем ближе к натуре, тем лучше, —
лекарств дорогих мы не употребляем. Человек простой: если умрет, то и так умрет; если выздоровеет, то и так выздоровеет. Да и Христиану Ивановичу затруднительно было б с ними изъясняться: он по-русски ни слова не знает.
( — Вот так-то! чем бы старому
Лекарство пить, — заметил Влас, —
Он пьет вино стаканами.
Вернувшись домой после трех бессонных ночей, Вронский, не раздеваясь, лег ничком на диван, сложив руки и положив на них голову. Голова его была тяжела. Представления, воспоминания и мысли самые странные с чрезвычайною быстротой и ясностью сменялись одна другою: то это было
лекарство, которое он наливал больной и перелил через ложку, то белые руки акушерки, то странное положение Алексея Александровича на полу пред кроватью.
— Выпей, выпей водки непременно, а потом сельтерской воды и много лимона, — говорил Яшвин, стоя над Петрицким, как мать, заставляющая ребенка принимать
лекарство, — а потом уж шампанского немножечко, — так, бутылочку.
Только один больной не выражал этого чувства, а, напротив, сердился за то, что не привезли доктора, и продолжал принимать
лекарство и говорил о жизни.
Анна между тем, вернувшись в свой кабинет, взяла рюмку и накапала в нее несколько капель
лекарства, в котором важную часть составлял морфин, и, выпив и посидев несколько времени неподвижно, с успокоенным и веселым духом пошла в спальню.
Новый доктор достал трубочку и прослушал больного, покачал головой, прописал
лекарство и с особенною подробностью объяснил сначала, как принимать
лекарство, потом — какую соблюдать диэту.
Все одного только желали, чтоб он как можно скорее умер, и все, скрывая это, давали ему из стклянки
лекарства, искали
лекарств, докторов и обманывали его, и себя, и друг друга.
Довольно людей кормили сластями; у них от этого испортился желудок: нужны горькие
лекарства, едкие истины.
Если узнает, что детеныш как-нибудь прихворнул, и
лекарство присоветует, — словом, молодец!
«Мой дядя самых честных правил,
Когда не в шутку занемог,
Он уважать себя заставил
И лучше выдумать не мог.
Его пример другим наука;
Но, боже мой, какая скука
С больным сидеть и день и ночь,
Не отходя ни шагу прочь!
Какое низкое коварство
Полуживого забавлять,
Ему подушки поправлять,
Печально подносить
лекарство,
Вздыхать и думать про себя:
Когда же черт возьмет тебя...
Налево от двери стояли ширмы, за ширмами — кровать, столик, шкафчик, уставленный
лекарствами, и большое кресло, на котором дремал доктор; подле кровати стояла молодая, очень белокурая, замечательной красоты девушка, в белом утреннем капоте, и, немного засучив рукава, прикладывала лед к голове maman, которую не было видно в эту минуту.
Нас не пускали к ней, потому что она целую неделю была в беспамятстве, доктора боялись за ее жизнь, тем более что она не только не хотела принимать никакого
лекарства, но ни с кем не говорила, не спала и не принимала никакой пищи.
Лекарства ли или своя железная сила взяла верх, только он через полтора месяца стал на ноги; раны зажили, и только одни сабельные рубцы давали знать, как глубоко когда-то был ранен старый козак.
Он и
лекарство такое дал, порошок, я видел, а вы тут приехали…
Тьфу! служба и чины, кресты — души мытарства,
Лахмотьев Алексей чудесно говорит,
Что радикальные потребны тут
лекарства,
Желудок дольше не варит.
Она была очень набожна и чувствительна, верила во всевозможные приметы, гаданья, заговоры, сны; верила в юродивых, в домовых, в леших, в дурные встречи, в порчу, в народные
лекарства, в четверговую соль, в скорый конец света; верила, что если в светлое воскресение на всенощной не погаснут свечи, то гречиха хорошо уродится, и что гриб больше не растет, если его человеческий глаз увидит; верила, что черт любит быть там, где вода, и что у каждого жида на груди кровавое пятнышко; боялась мышей, ужей, лягушек, воробьев, пиявок, грома, холодной воды, сквозного ветра, лошадей, козлов, рыжих людей и черных кошек и почитала сверчков и собак нечистыми животными; не ела ни телятины, ни голубей, ни раков, ни сыру, ни спаржи, ни земляных груш, ни зайца, ни арбузов, потому что взрезанный арбуз напоминает голову Иоанна Предтечи; [Иоанн Предтеча — по преданию, предшественник и провозвестник Иисуса Христа.
Не стесняясь его присутствием, она возилась с своим ребенком и однажды, когда у ней вдруг закружилась и заболела голова, из его рук приняла ложку
лекарства.
— Не теряй бодрости. Сила воли помогает лучше всех
лекарств.
«В какие глупые положения попадаю», — подумал Самгин, оглядываясь. Бесшумно отворялись двери, торопливо бегали белые фигуры сиделок, от стены исходил запах
лекарств, в стекла окна торкался ветер. В коридор вышел из палаты Макаров, развязывая на ходу завязки халата, взглянул на Клима, задумчиво спросил...
Он отошел к столу, накапал
лекарства в стакан, дал Климу выпить, потом налил себе чаю и, держа стакан в руках, неловко сел на стул у постели.
— Рыжий напоминает мне тарантула. Я не видал этого насекомого, но в старинной «Естественной истории» Горизонтова сказано: «Тарантулы тем полезны, что, будучи настояны в масле, служат лучшим
лекарством от укусов, причиняемых ими же».
Мать свою Лида изображала мученицей, ей жгут спину раскаленным железом, вспрыскивают под кожу
лекарства и всячески терзают ее.
Прислушиваясь, подходили, подкрадывались больные, душил запах
лекарств, кто-то стонал так разнотонно и осторожно, точно учился делать это; глаз Миши смотрел прямо и требовательно.
Красавина. Как не любить! Только чтобы не торопясь, с прохладой. Ну, таким-то родом, сударыня ты моя, от этакой-то жизни стала она толстеть и тоску чувствовать. И даже так, я тебе скажу, тяжесть такая на нее напала, вроде как болезнь. Ну сейчас с докторами советоваться. Я была при одном докторе. Вот доктор ей и говорит: «Вам, говорит,
лекарства никакого не нужно; только чтоб, говорит, развлечение и беспременно чтоб замуж шли».
Потом целые полки загромождены были пачками, склянками, коробочками с домашними
лекарствами, с травами, примочками, пластырями, спиртами, камфарой, с порошками, с куреньями; тут же было мыло, снадобья для чищенья кружев, выведения пятен и прочее, и прочее — все, что найдешь в любом доме всякой провинции, у всякой домовитой хозяйки.
— А ведь в сущности предобрый! — заметил Леонтий про Марка, — когда прихворнешь, ходит как нянька, за
лекарством бегает в аптеку… И чего не знает? Все! Только ничего не делает, да вот покою никому не дает: шалунище непроходимый…
— Там есть средства,
лекарства…
Приехал доктор. Татьяна Марковна, утаив причину, искусно объяснила ему расстройство Веры. Он нашел признаки горячки, дал
лекарство и сказал, что если она успокоится, то и последствий опасных ожидать нельзя.
Она легла в постель, почти машинально, как будто не понимая, что делает. Василиса раздела ее, обложила теплыми салфетками, вытерла ей руки и ноги спиртом и, наконец, заставила проглотить рюмку теплого вина. Доктор велел ее не беспокоить, оставить спать и потом дать
лекарство, которое прописал.
Вера в полусне приняла
лекарство и вечером заснула крепко.
— Ах, Борис, и ты не понимаешь! — почти с отчаянием произнес Козлов, хватаясь за голову и ходя по комнате. — Боже мой! Твердят, что я болен, сострадают мне, водят лекарей, сидят по ночам у постели — и все-таки не угадывают моей болезни и
лекарства, какое нужно, а
лекарство одно…
— Какое же ты жалкое
лекарство выбрал от скуки — переливать из пустого в порожнее с женщиной: каждый день одно и то же!
Если и больна, так не узнаешь ее: ни пожалуется, ни
лекарства не спросит, а только пуще молчит.
— Страстно! Страсти мешают жить. Труд — вот одно
лекарство от пустоты: дело, — сказал Аянов внушительно.
— Ей одно
лекарство: чтоб вы не напоминали о себе…
Она все-таки дала ему
лекарство и уложила в постель.
Только что мы вошли в крошечную прихожую, как послышались голоса; кажется, горячо спорили и кто-то кричал: «Quae medicamenta non sanant — ferrum sanat, quae ferrum non sanat — ignis sanat!» [«Чего не исцеляют
лекарства — исцеляет железо, чего не исцеляет железо — исцеляет огонь!» (лат.)]
— Так и знала! Хинное-то
лекарство и опоздала дать вовремя, весь в лихорадке! Проспала я, Макар Иванович, голубчик!
Я тотчас привез доктора, он что-то прописал, и мы провозились всю ночь, мучая крошку его скверным
лекарством, а на другой день он объявил, что уже поздно, и на просьбы мои — а впрочем, кажется, на укоры — произнес с благородною уклончивостью: «Я не Бог».
— «А tout malheur remede» [«
Лекарство от всех бед» — фр.], — заметил я почти про себя.
Нехлюдов подошел к нему, но мальчик таким строгим, страдальческим взглядом взглянул на него, что Нехлюдов не стал тревожить его расспросами, а посоветовал старшему купить хины и написал ему на бумажке название
лекарства.
— Вы заживо меня хороните, доктор! — горячился Ляховский. — У меня все готово, и завещание написано на имя Зоси. Все ей оставляю, а Давиду — триста рублей ежегодной пенсии. Пусть сам учится зарабатывать себе кусок хлеба… Для таких шалопаев труд — самое лучшее
лекарство… Вы, пожалуйста, не беспокойтесь: у меня давно все готово.
В развязанной пачке оказался всякий хлам: театральные афиши, билеты от давно разыгранной лотереи, объявления разных магазинов, даже пестрые этикетки с ситцев и
лекарств. Привалов внимательно рассмотрел эти «права» и, возвращая бумажки старику, проговорил...
— Заведу школу… буду лечить крестьян, — говорила она доктору. — Труд — лучшее
лекарство для меня.
Старухи несли в мельничный флигелек бесконечные рассказы о пережитой ими муке мученической вместе с тысячами своих старушечьих недугов, зол и безысходного горя, которому одно
лекарство — могила.
Несмотря на все предосторожности, в спальне пахло
лекарствами.
А лечат они этим секретным
лекарством Григория Васильевича раза по три в год-с, когда у того поясница отнимается вся-с, вроде как бы с ним паралич-с, раза по три в год-с.
Но когда и это не помогло, посоветовал, не оставляя поста и молитвы, принять одного
лекарства.
Он был добр и человеколюбив, лечил бедных больных и крестьян даром, сам ходил в их конуры и избы и оставлял деньги на
лекарство, но притом был и упрям, как мул.